«Где дно — никто не знает». Дмитрий Волков, SDVentures — о ковиде, играх с неопределённостью и дейтинге без свиданий
«Офлайн-шопинг станет в большей степени опытом»
— Два года назад вы прогнозировали, что люди станут чаще посещать развлекательные мегамоллы, потому что такое времяпровождение помогает социализироваться. Как вы считаете, в результате пандемии уйдёт ли постепенно в прошлое офлайн-шопинг, а вместе с ним и торговые центры?
— Прагматический шопинг, вероятнее всего, уйдёт в онлайн. А офлайн-шопинг станет в большей степени опытом. Например, одна моя знакомая в Нью-Йорке открывает концепт-бутик. В этом бутике подобрана музыка, арт-инсталляции, очень компетентный персонал, который может помочь найти ваш стиль. Покупка товара в таком магазине — только часть ценности, которую получает покупатель. Мне кажется, что будущее за такими офлайн-магазинами. Рестораны же, например, — это тоже не просто о еде, это атмосфера, событие. Рестораны останутся, останется и ретейл.
— Повлияла ли пандемия на стратегию вашего фонда Real Estate Discovery Ventures? Какое будущее вы прогнозируете для рынка недвижимости?
— Зачем вы о больном? На самом деле, я не прогнозировал роста. Мы зарабатывали на падающем рынке — покупали недвижимость, которая теряет цену. Например, в молле уходит якорный арендатор и молл забирает банк. Мы покупаем такие моллы. При этом годовой арендный доход молла иногда может составлять треть цены недвижимости. Мы его стабилизируем, иногда концептуально изменяем и продаём. Иногда продаём по частям: кинотеатры, торговые площади, землю. Мы купили несколько таких моллов в этом году на территории США.
Это увлекательное занятие — как хелиски. Едешь вниз, по целине, а рядом с тобой образуются обвалы. Небольшие, только так, чтобы попугать. Некоторые в Куршевеле пьют вино какого-то года с повышенными танинами — это спокойные диверсифицированные инвесторы с консервативными ожиданиями. А мы вместе с нашим фондом летим вниз, пытаясь обогнать то, что летит вниз. В этом медвежий бизнес.
В принципе, мы пока обогнали то, что падало, и доходность портфеля (примерно 35—40% годовых) превышает доходность венчурного бизнеса. Но я всё ещё опасаюсь, что где-то сойдёт настоящая лавина и, может быть, накроет. Где дно — никто не знает.
— К каким основным выводам пришли за время пандемии лично вы?
— Не стоит быть ни в чём слишком сильно уверенным. Если что-то никогда не падало и никогда не летало — это не значит, что в этом году оно не упадёт, а потом не полетит. Прошлый год напомнил о хорошо известной, но всегда забываемой проблеме индукции. Повторяемость событий в прошлом не гарантирует повторяемости событий в будущем. Жизнь заключается в изменениях, и это просто нужно принимать и адаптироваться.
— Чего вы ожидаете от 2021 года? Стали ли вы строить меньше планов, или в этом смысле для вас ничего не изменилось?
— Разрываюсь от того, что хотел бы сделать: покупки компаний в дейтинге, исследование интроспекции и иллюзионистских концепций сознания в философии, балет по «Критике чистого разума» Канта. Ещё нужно бы закончить десяток аранжировок любимых мелодий, подняться на Килиманджаро, закончить книгу, сделать флажок на правую сторону, заняться, наконец, спортивным пилотированием и свозить дочку по европейским музеям.
Планов очень много, и я иногда думаю, что их слишком много. Но когда начинаю тревожиться, я прошу Оскара Хартманна прислать мне список его целей на квартал. Он самый успешный человек, который ставит себе сразу сто разных целей. Он присылает мне список, и я спокойно чищу зубы и ложусь спать. Всё хорошо: я сфокусирован, я целеустремлён, как скальпель.
