«Российского венчурного рынка не существует». Илья Кобяков, «ТилТех капитал» — об итогах года и главных сделках фонда

С современными ценами на разработку 20 млн руб. — это скромная сумма, «ВкусВилл» столько тратит в месяц только на поддержание IT-системы. Понятно, что это огромная компания, но даже у некоторых наших портфельных на IT уходит около 5 млн руб. в месяц.

Среди последних повторных инвестиций — «Убиратор», Doro­gob­oga­to и РДК, а среди новых — Shine Is, «Чекбокс», Blue Sleep, Stream­Sale, Luxxy. Последняя на сегодняшний момент, предпоследняя в году — с лавкой «Редиска». О самой большой сделке за год мы ещё не объявляли в СМИ.

— Какую сделку 2020 года в потребительском секторе вы можете назвать самой интересной?

— С Doro­gob­oga­to. 80 млн руб. вложили в этом году, а начали инвестировать в прошлом с 10 млн. Это волгоградский бренд женской одежды. Название, кстати, скорее всего, поменяется в следующем году. Два года назад у них было небольшое производство и несколько розничных магазинов женской одежды. Они могли менять коллекции раз в две недели и били в сегмент fast fash­ion. Занимались примерно тем же, чем Indi­tex в начале своего пути, — быстро ловили тренды и делали так, чтобы товар быстро оказался на полках. Компания работает в низком ценовом сегменте, платье у них стоит 2 тыс. руб.

Когда мы заходили, компания была совсем небольшая, там оказались проблемы с учётом, висел большой кредит, потому что в 2011 году ребята напоролись на долларовую закупку, и потом как-то раз у них горел склад. Но в целом идея «построить русскую Zara» казалась очень здравой, потому что большинство российских компаний на тот момент везли одежду из Китая или других стран и никто из них не мог дать такой скорости обновления коллекции.

Российская экономика в потребительском сегменте потихоньку переходит на внутренний спрос и внутренние производства. А эти ребята понимали, как организовать производство и работу с другими производствами внутри России так, чтобы построить компанию замкнутого цикла. В локдаун, когда границы закрылись, и всё встало, они не встали.

Даже несмотря на то что магазины в торговых центрах простояли закрытыми 1,5 месяца. Когда Doro­gob­oga­to открылись, они показали отличную динамику. По сути, они оседлали волну импортозамещения. На горизонте лет пяти появится много таких брендов, и не только одежды, которые вертикально интегрированы и работают на внутренний спрос. Если цепочку добавленной стоимости полностью делать в России, то у тебя появляются два конкурентных преимущества — цена и скорость. Доллар растёт, а пока из Китая довезёшь, пройдёт время, которое может оказать влияние на выбор потребителя.

— Как ещё пандемия повлияла на потребительский сектор?

— Произошёл однозначный бум онлайна. Люди за очень короткий промежуток времени узнали, как купить товар через приложение или сайт, что такое доставка в день заказа.

Мы общались с компанией Check­box ещё до пандемии, они работали в Краснодаре. У них есть самостоятельно разработанная технология пуллинга, что позволяет делать доставку в день заказа в часовой интервал по той же цене, по которой она делается на следующий день в шестичасовой интервал. У них отличная динамика, в сентябре они вышли в Москву, в ближайшие 3 — 4 месяца должны покрыть своими курьерами весь город и замелькать на улицах, как «Яндекс.Еда» и Deliv­ery Club.

— В этом году на инвесткомитетах вы отказали двум компаниям. Чем они вам не подошли?

— Мы стараемся заходить в компании, которым мы принесём какую-то дополнительную стоимость кроме денег.